воскресенье, 24 июля 2011
Когда сова заболевает, она тут же снит себе кошмарные сны про очередные концы света.
Нончешней ночью снов было два.
читать дальшеПервый сон рисовался в тёмно-коричневых, фиолетовых и бледно-оранжевых красках, причём бледно-оранжевыми были только вспышки, а весь воздух, земля и вообще всё было тёмным-тёмным и каким-то сгоревшим.
И была девочка. Маленькая миленькая девочка в славном светленьком платьице в цветочек, с двумя хвостиками, бледной кожей и большими красивыми наивными глазами. И её искали какие-то злые-злые люди, которые хотели её убить...
А мы её прятали. В сарае. В одиноком сарае, стоявшем в овраге, окружённом чёрными безлиственными, возможно, сгоревшими деревьями.
А потом мы узнали о девочке некую правду. И она от нас сбежала. Но так как друзей у неё уже не осталось, мы быстро её нашли и привели к сараю.
Мы старались убедить девочку, что мы не сделаем ей ничего плохого, если она зайдёт в сарай. Мы врали. А девочка знала, что мы врали. Она смотрела говорящему в глаза, и, когда он врал, цвет её глаз с голубого менялся на бледно-зелёный, кожа начинала светиться бледно-оранжевым, а выражение лица становилось каким-то даже звериным.
А потом с девочкой начала говорить я. Я смотрела ей в глаза и говорила, что всё будет хорошо, хотя внутренний голос орал: "какое хорошо! мы же убьём тебя!". А она менялась цветом глаз, сомневалась, зверинилась лицом, потом опять приходила в норму... Она мне доверяла. За время пока мы скрывали ребёнка от "злых" людей, мы успели подружиться с девочкой. Я успела её полюбить, а она - проникнуться ко мне доверием.
Мне удалось убедить девочку зайти в сарай, но не удалось решиться самой зайти вслед за ней. Уходя в расстроенных чувствах подальше от сарая, я краем глаза только заметила через окошко, как с девочки сняли голову. Да-да, именно сняли, как с куклы. Её телом оказался мешок, набитый каким-то растениями, которые тут же полезли наружу, когда его разрезали, а из головы (точнее из среза шеи) торчал штепсель, который незамедлительно вставили в розетку. Последнее, что я видела, так это как кто-то замахнулся молотком на голову.
А потом был взрыв. Точнее даже не взрыв, а яркая беззвучная вспышка. И, сгорая в этой вспышке, я вдруг отчётливо поняла, что ребята всё сделали правильно. И что в живых на этой планете остались только они, те, кто был заперт в сарае вместе с девочкой-куклой. И что девочка эта дала нашей истерзанной планете новую жизнь, убив всё больное и старое подчистую, и оставив лишь горстку людей, бывших рядом с ней, для дальнейшего плодения и размножения. И что всё этого хорошо, светло и радостно, но я всё равно мертва.
Второй сон был, наверно, антиподом первого. Или, его продолжением. В нём преобладали зелёные, жёлтые и белые краски. Всё было в цветущей зелени. Даже дома и машины были перетянуты плющом. Но была и война. Я не помню, о чём была война, кто против кого и за что, я помню только что я была в группе людей, которые убегали и прятались от людей с оружием. И прятались по неизменно белым, светлым домам с высокими потолками и длинными светлыми коридорами с гулким эхом. А ещё во сне была вода, да, в противовес засушливому первому сну. Много воды. Мы даже прятались в одном доме в воде. И в этом сне мы даже, кажется, убежали от преследователей, но чувство безнадёжности и обречённости осталось. В противовес предыдущему сну, опять же.
Мда. Написала всё и поняла, что, судя по этим снам, смерть мне видится благом, а жизнь - наказанием. Ужас-ужас. Надо лечиться.
@темы:
Сон про несон - не сон,
Больное